«Одна из особенностей “Я” позднего модерна — крайнее обострение чувствительности».
Мы живем в период «эмократии»: эмоции — это практически всё. На эмоциях работают соцсети, реклама, политика. С этим связана и «этизация» жизни. Как это случилось и как тут быть, объясняет социолог Андреас Реквиц.
...Чувства — по большей части положительные — становятся и самостоятельным предметом рыночных отношений. Производители пива, мюсли, шоколада добавляют в список ингредиентов — в одном ряду с солодом и сухим молоком — Liebe («любовь»), а рулоны туалетной бумаги цветут словами Glück («счастье») и Freude («радость»).
К чему ведет такая гиперинфляция чувств в политике и экономике? И почему современному человеку, так мастерски научившемуся у своего психолога «проговаривать» свои чувства, так сложно бывает договориться с другими?
Об этом корреспондент радио Deutschlandfunk Kultur Торстен Янчек поговорил с социологом, профессором Европейского университета Виадрина (Франкфурт-на-Одере) Андреасом Реквицем. Его книга «Общество сингулярностей» («Die Gesellschaft der Singularitäten»), вышедшая в 2017 году, стала одним из важнейших событий в интеллектуальной жизни Германии. В этой работе Реквиц обращается к парадоксу современного общества: императив самореализации и личностного роста, призыв выражать свои чувства и жить в полном соответствии с ними не делают нас, вопреки ожиданиям, счастливее. Напротив, современный человек все чаще чувствует тревожность и разочарование, неспособный выбраться из лабиринта своих эмоций и завышенных ожиданий.
"....дигитализация. Репрезентация эмоций — того, что происходит внутри и вообще-то не может быть показано. И все же эмоции, причем позитивные эмоции, демонстрируются. Пример тому — Инстаграм, и тут всегда главное — привлекательность и аутентичность. Субъект позднего модерна теперь занят не только самореализацией, но и тем, чтобы продемонстрировать вовне свою подлинную и привлекательную жизнь. Все должны ее увидеть.
— Но таким образом создается особый тип давления? Теперь мы обязаны испытывать положительные эмоции? Ведь, прежде чем мы их перформативно продемонстрируем, нужно же все эти подлинные замечательные чувства испытать?
— Вот именно. Такая двойная бухгалтерия, конечно, для социолога страшно интересна. Но для того, с кем это происходит, создается запутанная и безвыходная ситуация, свойственная субъектной культуре позднего модерна. Эта ситуация сильно отличается от, скажем, контркультуры 1970-х, когда доминировало желание быть собой, чувствовать себя аутентичным. Тогда другие были не важны.
И здесь намечается первая вероятная «зона фрустрации», а именно: эти два уровня (или две части) могут оторваться и разлететься. Это вполне возможно: я сам могу чувствовать, что переживаю что-то позитивное, — но это невозможно показать другим. А может быть, другие это увидят, но не поймут или не оценят. Мой социальный статус может даже пострадать. А бывает и наоборот: вовне мы демонстрируем нечто фантастически прекрасное. Окружающие реагируют, выражают признание. Но мои собственные чувства могут с этой предъявленной реальностью не совпасть. Такие разрывы в эмоциональной культуре, конечно, часто ведут к разочарованию.
— Эта наша «наружная реклама», эта установка на то, что все, что выходит вовне, обязательно проходит какую-то обработку, «курируется», как художественный проект, — насколько это стало частью нашей жизни?
— Вот это действительно новое явление. Прежде всего, конечно, дигитализация и социальные медиа в последние десять лет — мы и сейчас не очень хорошо понимаем, в каком направлении все это развивается. Ирвинг Гофман 3 говорил о «драматургическом “Я”», то есть о том, что каждый постоянно занят театральной саморепрезентацией. В этом ничего нового нет, это всегда было частью социальной жизни. Но теперь эта инсценировка самого себя через дигитализацию доходит до крайностей, повседневная жизнь документируется непрерывно. Возникает ожидание, что в документировании не будет никаких пробелов, что все подробности будут так или иначе запечатлены — даже еда, даже каждый случайный спутник.
Субъекты хотят быть аутентичными. Они хотят быть привлекательными. Но теперь уже приходится все очень рационализировать. Необходим усиленный самоконтроль. Здесь нельзя не заметить противоречия: интенсивные эмоции, но и очень тщательный, взвешенный самоконтроль.
— Значит ли это, что здесь возникает внутреннее напряжение, парадокс: есть стремление к самовыражению, но нет свободы, нет отказа от любого давления (в духе хиппи) — а наоборот, успех становится второй стороной медали?
— Совершенно верно. Я бы сказал, тут у нас срослись внешняя и внутренняя ориентации. Социолог Дэвид Рисмен 4 в 1940-х — 1950-х годах написал книгу «Одинокая толпа» — о субъектной культуре послевоенного времени. Рисмен ввел понятия «изнутриориентированного» и «извнеориентированного» характеров. Так вот, сегодня субъект должен быть ориентирован одновременно извне и изнутри. Он стремится и обязан быть ориентированным изнутри, он постоянно сверяется со своими чувствами. Мы не можем не заниматься своими внутренними переживаниями, должны постоянно с ними сверяться.
В то же время на нас сильно давит необходимость внешней ориентации. Можно даже сказать, что социологически тут объединились романтизм и буржуазность. Мы ведь помним, что романтизм был тем течением модерна, которое изобрело самовыражение и индивидуализм на пороге 1800-х годов. Буржуазная культура всегда была прямым антиподом романтизма. Буржуазность — это ориентация на статус, на успех, на трудовые достижения — и, конечно, всегда с оглядкой на то, как тебя воспринимают окружающие.
И вдруг мы видим в позднем модерне в среднем классе некий парадоксальный синтез романтизма и буржуазности, ориентированности изнутри и извне".
https://www.colta.ru/articles/society/23715-andreas-rekvits-ob-emokratii
или
https://www.dekoder.org/ru/article/rekvic-emocii-singulyarnost
*********************************
Один из важнейших проблемных моментов заключается именно в ТРЕБОВАНИИ быть свободным, спонтанным, самостоятельным, а также во внешнем принуждении испытывать те эмоции, которые можно испытывать только спонтанно, изнутри ("я требую, чтобы ты был свободным и самостоятельным!"). Кроме того, маскируется сложное социальное давление и принуждение.
#психология_капитализма@redpsychology #психология_разное@redpsychology #воспроизводство_капитализма@redpsychology